ещё и разобьют на мелкие кусочки, так что для осенних штормов уже и работы не останется.
Надо спешить, пока все спят! Он оттолкнулся от уступа и поплыл вверх по склону, стараясь всё же подниматься медленно – иначе закружится голова. В проталинах уже потихоньку пробуждалась жизнь: посверкивала многоцветьем рыбья мелочь, сновали рачки, личинки крабов и прочие ползучки, кое-где уже пробивались ростки водорослей. Чем выше, тем жизни больше, а на мелком шельфе она не замирает даже зимой.
Жаль, настоящей дичи ещё не найдёшь. Ближе к лету выйдут из спячки на глубине пузатые чешуйчатые ящеры с острыми гребнями и длинные морские змеи, что лежат пока что во льду, обвившись вокруг острых скал. Тогда папа отправится на охоту… Крошка Лху мечтательно зажмурился. А вдруг на этот раз возьмёт и его?
А сейчас… Он снова задрал голову. Так и есть! По светлой поверхности воды, оставляя волнистые следы, двигалась цепочка продолговатых силуэтов. Киты!
Опасливо глянув за спину – достаточно ли далеко отплыл? – он выпятил клюв, выставил вперёд щупальца – и загудел, завибрировал всем своим маленьким телом, испуская зов:
– Лху-у-у-у! Ух-ху-у-у!
Эх, слишком громко нельзя, родители проснутся. Тем не менее, точно нацеленный звук зацепил одного из китов, и тот завертелся на месте, корчась в судорогах, а потом стал тонуть. Маленький лху подоспел вовремя и ловко подцепил падающую тушку. Откусил сразу половину и с аппетитом зачавкал, всасывая густую красную кровь. По телу расходилось приятное тепло. Весна!
Скорее! Выше, выше!
До поверхности оставалось совсем немного, толща воды мерно колыхалась – наверху штормило. Спрятав в складках кожи недоеденного кита, он поспешил дальше вдоль склона.
И вскоре понял, что опять опоздал.
Крутой подъём сменился пологим шельфом, но не пустым, заросшим водорослями, как обычно. Ещё недавно здесь жили козявки! Кривые зубья обрушенных стен, поваленные колонны… Искорёженные конструкции с разбитыми прозрачными панелями торчат в разные стороны, словно голые чёрные ветви погибших кораллов. И повсюду жалкие крошечные скелетики, похожие на рыбьи – придавленные камнями, обгрызенные крабами.
Всю красоту успело затопить! Стоило ли ради этого провести всю зиму в одинокой неуютной пещерке?
А только, если вдуматься, зачем нужна красота, если она не вечна? Поглядел и забыл. То ли дело океан, особенно весной! Весна приходит из года в год, без обмана.
Вообще-то, эти козявки бывают даже опасны. Когда разведётся их слишком много, перессорятся да как начнут между собой воевать! Вынырнешь неосторожно и получишь огнём и дымом прямо в физиономию – мало не покажется. А иногда успевают так развоеваться, что могут и серьёзно покалечить. Папа говорит, они вообще вредные, отравляют воду. Когда попадаются, топит их кораблики, а дедушка как-то раз обрушил целый остров! Мама даже плакала тогда потихоньку.
Конечно, хоть и вредные, а козявок жалко. Живут-то всего ничего – сколько поколений сменится за одну только зиму, и не сосчитать. А тут новое половодье – и начинай строить всё сначала! Такого и врагу не пожелаешь. Вот научились бы дышать в воде, другое дело… да где ж им научиться, бестолковым.
А в следующий миг Крошка Лху увидел такое, что чуть не умер от страха. С трудом удерживаясь, чтобы не пуститься наутёк – разве тут убежишь! – он сжался в клубок и зажмурился, побелев от клюва до последней присоски.
Издалека, с возвышения среди развалин, раздувшись от пунцовой ярости и воинственно протянув щупальца, ему грозил… сам дедушка!
Вот только странно… Крошка Лху чуть отодвинул щупальце и глянул одним глазом, потом другим. Развернулся и посмотрел обоими.
Да нет же, дедушка совсем близко! Но тогда почему он такой маленький? Не может быть!
Ах вот оно что! Подплывём-ка ещё ближе.
Посреди площадки, выложенной белыми плитами, возвышалась тёмно-красная скала, а верхушка её была вырезана в виде рассерженного старого лху. Вроде того как мама иногда вырезает фигурки для бус из кораллов, но здесь работа куда сложнее! Каждая чёрточка передана один в один, каждая присоска, даже морщинистая кожа и чуть обвисшие складки вокруг клюва и налитых гневным пурпуром глаз. Потрясающе!
Крошка Лху невольно усмехнулся. Понятно, почему дедушка тут злой – ведь только таким его козявки небось и видели.
Нет, но какие мастера! Пожалуй, всё же стоило проснуться так рано.
За развалинами начинался лес. Вернее, чаща из обломанных пней, а сами стволы и ветви когда-то росших на воздухе деревьев плавали наверху, колыхаясь вверх-вниз уродливой кашей. Штормовые волны поработали на совесть. Чтобы не продираться сквозь мусор, Крошка Лху не стал приближаться к самому берегу и всплыл раньше. Раскинул щупальца по сторонам и завис у самой поверхности, мерно поднимаясь и опускаясь вместе с водой и выставив наружу только глаза.
Однако предосторожности оказались излишними. Берег был пуст, да и мало кому пришло бы в голову оставаться здесь в такую погоду. Волна накатывалась за волной, обрастала пенистым гребнем, и с грохотом обрушивалась прямо в древесную мешанину, перемалывая её в щепки. Если кто из козявок и выжил, то прячется дальше – там, где за чёрными скалами вздымается в облака высокая гора.
Интересно, что останется от этой горы, когда на дне растает весь тяжёлый лёд, океан разбухнет вдвое и волны заревут, набирая полную силу? Хорошо если маленький островок. Как найдут тогда пропитание остатки козявок на голых бесплодных вершинах?
С сожалением глянув на огрызок кита, он откусил ещё кусочек – совсем маленький! – а остальное, размахнувшись, зашвырнул подальше в лес. Пускай хоть напоследок перекусят, бедолажки… И как они только до сих пор не вымерли все до единой?
Внезапно океан вокруг дрогнул и запенился, всё тело ощутимо тряхнуло.
Папа зовёт! Сейчас будет ругать…
Крошка Лху сжался, подбирая щупальца, и кувырком ушёл в глубину. Задержался лишь на миг, чтобы отломить и взять с собой верхушку красной скалы с резной фигурой.
Может, дедушка Кту, когда проснётся и увидит её, не будет больше так суров к несчастным козявкам.
Македонский
Полина Кузаева
г. Оренбург
Я был готов заплакать, вырвать у себя волосы, несмотря на то что последние десять лет у меня гладкая, как коленка, голова.
– Вы не можете отправить меня туда, я не заслужил! У меня опыт работы, две премии…Тут я замолчал. Взгляд шефа разрезал меня на кусочки и поджаривал на мелком-мелком огне.
– Джо, дорогой, – я пошёл на последнее. – Ты же мой друг…
– Был им, – отрезал он. – Завтра летишь на Землю-1. Обычная командировка. Чтобы привёз не меньше пяти материалов.
